Зависть считаетси эмоцией низменной, причем различают «белую» зависть, не замешанную на ненависти и скрытой враждебности, и «черную», которая густо замешана на ненависти и враждебности к тому, кто меня превосходит, если он еще «такой же, как и я», принадлежит к тому же слою общества, возрасту и полу.

Какая же умственная операция делает возможной зависть?

Конечно же, сравнение человека с человеком, точнее, сравнение себя с другим, «таким же, как я».
Из этого сравнения могут возникнуть две эмоции: зависть, если оно неблагоприятно («он такой же, как я, но у него лучше, чем у меня»), и тщеславие, гордость, если наоборот («он такой же, как я, но у меня лучше, чем у него»). Притом объектом сравнения должио быть качество, которому я придаю значение.

Все многообразие черт человека, его состояние, статус, способности, обладание, все то, с чем он идентифицирует себя, может быть предметом сравнения.
Может быть - его жена любит его больше, и дети его послушнее, и огород плодоносней, и даже может быть - гены лучше, хотя он подобен мне.

а) он (или они) такой же, как я, по некоторым внешним, формальным признакам;

б) концентрация внимания на объекте сравнения;

в) зависть, если сравнение не в мою пользу, гордость - если наоборот. На этом же фоне возникает злорадство (если «у него хуже, чем у меня и я испытываю превосходство за счет того, что у него плохо).

Злорадство имеет ту же природу, что и зависть, но в нем содержится еще и ущербная гордость тем, что не только у меня плохо, а есть люди, у которых так же плохо и, может быть, еще хуже.

Злорадство - защита против зависти, ведь всегда можно найти тех, у которых хуже, чем у меня, хотя и у меня хуже, чем у некоторого другого, о котором я думаю в данный момент.

Злодейство происходит, когда я делаю кому-то хуже, чтобы испытать превосходство. Это - не абстрактное производство зла, а конкретное действие, направленное на другого, которого я знаю и отношусь к нему определенным образом.

Нетрудно понять, что из одного привычного акта сравнения извлекаются весьма различные эмоции - зависть, гордость, тщеславие, злорадство, и это происходит в зависимости от ситуации и установки человека.
Если бы я отказался от сравнения или полностью отделил себя от его результатов и не придавал им значения, то эти эмоции были бы убиты в зародыше, еще до их возникновения, и мне не надо было бы бороться против них, показывая, что я не завидую, не испытываю злорадства и т. д.
Наше окружение, правда, не запрещает нам гордиться и быть тщеславными, так как гордость считается вполне приемлемой эмоцией.

Но я не могу отказаться от сравнения по многим причинам. Сравнение является основной умственной операцией, посредством которой работает мышление и познание.
Все cвойства объектов природы постигаются в сравнении. На результатах операции сравнения основываются и другие умствениые действия: абстрагирование, обобщение, классификация, построение серий, оценка и др.

Отказавшись от сравнения, человек подавил бы и работу мысли.
Сравнение привычно, так как является движущей силой культуры, в которую он вплетен бесчисленными нитями.
С момента как человек стал обмениваться продуктами своего труда, уже в натуральном обмене он должен был сравнивать количество труда, воплощенного в предметы обмена, а не только интересоваться своими потребностями, которые удовлетворяются приобретаемой вещью.

Современная культура черпает свою энергию из реакций людей на сравненне, которое приобретает глобальный характер; сравниваются даже красота и истина. Дальше уже некуда... И в этих условиях мы еще надеемся на преодоление отчуждения.

Итак, назваиные выше эмоции выступают сгустками энергии, которые, освобождаясь, приводят в движение маховик культуры.

Сравнение привычно, так как с самого раннего возраста меня сравнивали с другими людьми мои родители, категоризировали врачи, воспитатели в детском саду.
И быть объектом сравнения привычно. Но известно, что ребенок устроен так, что он делает с другими то, что делали с ним - сравнивали.

Поэтому-то став взрослым он автоматически сравнивает всех: маму, друга, жену, возлюбленную, продукты своего вдохновения. В этом потоке сравнения он не делет исключения и для себя, генерируя зависть, тщеславие, гордость.

Поскольку из сравнения часто извлекаются приятные эмоции, например гордость, превосходство, ощущение своей исключительности, которые ранее индуцированы взрослыми, то мне трудно и невозможно отказаться от сравнения, хотя эти же сравнения с неменьшей неуклонностью будут вызывать зависть, тщеславие, злорадотво, чувство неполноценности.

Неукротимое стремление человека сравнивать себя и других постоянно поддерживается духом соперничества, свойственного культуре. Он порождает стремление превосходства над другим, так как общество награждает первенство, в какой бы сфере оно ни возникало, о чем свидетельствует книга рекордов Гиннеса.

Враждебность, порождаемая соперничеством, побужает сохранение бдительности и постоянное сравнение своих возможностей.

Страх перед успехом часто является следствием уверенности, что твой успех пробуждает зависть и враждебность со стороны других, вовлеченных в соперничество.

В этих условиях как успех, так и неудача опасны. При неудаче меня сомнут, а при успехе объединятся в борьбе против меня. Отказ же от соперничества в условиях нашей культуры часто, по мнению Карен Хорни, способствует формированию чувства неуверенности и даже неполноценности, когда человек отказывается признавать в себе даже имеющиеся у него положительные черты.
Этот страх может быть ослаблен при обучении адекватно применять сравнение. Сравнение должно быть уместным, иначе оно вместо ориентировки и уверенности порождает конфликт.

Вспоминается сказка о дурачке, который поступал неуместно: увидев свадебную процессию, он пал на землю, изодрал свои одежды и начал горестно причитать, так как ему ранее строго указали, что нельзя веселиться перед похоронной процессией.
В детстве мы удивлялись глупости этого человека. Но нам и в голову тогда не приходило, что люди (и мы сами) беспрерывно совершаем многие неуместные действия, например сравниваем любимых. «Пока я в своем уме, я не сравниваю мою милую ни с кем»,- сказал две тысячи лет назад один мудрый римлянин. А мы закяты тем, что прежде всего сравниваем своих милых. Сравнение и амоциональная реакция на него приводят даже к членовредительству: эта женщина выложила крупную сумму денег за то, чтобы ее очаровательный курносый нос сделать римским, а эта гимнастка, стремясь сделать пируэт лучше, чем соперница, вывихнула себе шею и теперь почти обездвижена. Гордясь, завидуя, злорадствуя, тщеславясь, мы участвуем в нашем культурном процессе, построенном на сравнении. Поэтому познание этих эмоций всегда потребует ответа на вопрос: ««По каким пунктам, признакам, свойствам сравниваю я себя с други- ми,, лишаю себя согласия с самим собой и лишаю покоя других, вовлекая в гонку, у которой нет финиша?» Если принять во вни- мание и те защитные мехн~:змы, с помощыо которых я борюсь, например, с завистью, преобразовывая ее во враждебность, ра- ционализируя и оправдывая ее, то возникают основания для лес- симизма. Зависть, кроме того, что она разрушает отношения между близкими, выступает разрушительной силой, энергетизирующей и направляющей насилие. Энергия функционеров, реализовавших процесс «сраскулачивания», поддерживалась не только идеями со- циализма и «построения мира без эксплуататоров», а, скорее, за- вистью к тем, у которых дела обстояли ' лучше. Зависть сейчас мешает перестройке намного сильнее, чем интересы бюрократии, боящейся потерять свои места. Смотря на кооператора, иной об- леченный властью думает: «Он хуже меня, его никто не избирал, но у него больше денег, чем у меня. Чтобы мне иметь столько, мне придется брать взятки и стать уголовным преступником. При- том деятельность кооператора приведет к расслоению общества, появятся богатые и бедные. За что боролись наши деды? Ради че- го было уничтожено столько людей3» Познание зависти и гордости приводит нас к изучению акта сравненйя, к которому мы прибегаем к месту и не к месту. Стре- мясь устранить зависть, я должен отказаться от сравнения и тем самым устранить такую эмоцию, как гордость. Конечно, тогда я выпадаю из ткани культуры. Как тут быть? Но об этом ниже. А сейчас посмотрим на известные нам эмоции в связи с действи- ем идентификации себя с другими.